«Свобода слова с Андреем Куликовым» на канале ICTV 30 мая была посвящена концепции закона о выборах. Выступления участников, однако, вызвали размышления по довольно широкому кругу смежных тем.

 

 Министр юстиции как «капитан Очевидность».

 

 Основным термином, которым оперировал министр юстиции Александр Лавринович, был «политическая целесообразность». Было видно, что министру очень неуютно выступать, но… Надо – значит надо. Я, в общем, ничего не имею против политической целесообразности. Понятно, что когда речь идет о законах, то прямо говорить о мотивах не принято.

 Однако все понимают, что в законодательной деятельности все политические силы исходят именно из политической целесообразности. Точно так же я ничего не имею против смешанной системы. Хотя, как правильно отметил эксперт КЦПИК Антон Финько, мы за 20 лет перепробовали все основные избирательные системы – мажоритарную, пропорциональную, смешанную. И во всех разочаровались. Так может дело не в избирательной системе?

 

Другое дело, что даже политической целесообразность должна быть последовательной. Причем последовательной не только с точки зрения реализации чьего-то интереса, но и с точки зрения возможности хоть как-то объяснять происходящее. А вот именно тут у предложенной концепции есть некоторые проблемы. С одной стороны, предлагается отменить блоки и повысить до 5% проходной барьер.

 

Логика понятна – структурировать политическое пространство, отсечь нежизнеспособные партии и сформировать пропорциональную часть парламента из возможно более крупных и единых фракций. Нет, вроде, проблем. Кроме разве того, что Лавринович вспомнил, зачем-то, о коалиции, которую-де нужно создать (хотя в нынешней версии Конституции о ней ни слова).

 

С другой стороны, в мажоритарной части предполагается возможность самовыдвижения... А вот тут уже стоп. С точки зрения интересов «заказчика» нового закона все понятно – не имея надежд получить большинство по партийным спискам, он хочет сформировать его из мажоритарщиков, так, как это делал Кучма. Правда, как показывает опыт смешанных парламентов прошлого, управляемость мажоритарщиков условна – они с легкостью перебегут на сторону сильного. Даже на пике могущества Кучмы избранный в 1998 году парламент смог завалить имплементацию результатов референдума 2000 года … Так что логика должна предполагать, что Янукович будет править вечно.

 

С точки зрения представления этой системы обществу возникает вопрос – почему по одной системе количество партий сокращается, а по другой, напротив, растет? Логично было бы, например, считать избранными только тех мажоритарщиков, которых выдвинула партия, получившая по пропорционалке более 5%. Не очень демократично, но, по крайней мере, логично.

 

В конце-концов можно сослаться на Германию с ее связанной смешанной системой, хотя там все наоборот – получает минимум голосов по спискам и та партия, которая не набрала 5%, но провела своих кандидатов по трем одномандатным округам (правда, там и численность Бундестага «плавающая»).

 

 В общем, аргументация Лавриновича, не смотря на свою кажущуюся простоту и доступность, выглядит очевидной только в вопросе примата политической целесообразности. Сколько процентов нужно для счастья? Вопрос о проходном барьере задавался трем политикам. Версия Лавриновича – 5%, потому что так принято в Европе. В Европе также приняты однополые браки, ювенальная юстиция и еще много чего.

 

 Ссылка на Германию вообще похоронила всю аргументацию в силу указанной выше особенности ее избирательной системы. Версия Николая Катеринчука – пусть будет 3%, потому что и так хорошо. Кому хорошо «так» осталось непонятным, поскольку Европейскую партию Катеринчука не спасла бы даже отмена процентного барьера.

Так что интерес злых экспертов к тому, какой именно барьер окажется спасительным для «отца европейского выбора», был безосновательным – Катеринчук в данном случае борется за идею. Впрочем, если он найдет богатого спонсора, то 3% барьер может оказаться актуальным и для него.

 

Версия Евгения Царькова – 1%. Судя по социологии, у коммунистов уже есть 5%, и если они не наделают совсем уж глупых ошибок, то в следующую ВР попадут. Так что им снижение барьера даже вредно – «премия» меньше будет.

 

В данном случае коммунисты тоже борются за идею демократии – ведь в 2007 году при 3% барьере не были учтены голоса 1,64 млн. избирателей, проголосовавших за непроходные партии.

 

Конституционная модель и избирательная система Сергей Пашинский («Батькивщина») очень хотел задать министру Лавриновичу вопрос, зачем потребовалось отменять замечательный пропорциональный закон, обкатанный на двух выборах, признанных зарубежными наблюдателями очень демократичными. Не надо быть министром юстиции, чтобы обратить внимание уважаемого депутата на одну мелочь – в Украине поменялась Конституция.

 

Если по Конституции 2004 года парламент формировал правительство, то по Конституции 1996 он только принимает законы, его влияние на исполнительную власть чисто формальное. Логично, что в первом случае система была заточена на партийную ответственность за деятельность и правительства в том числе. Идеальной принятая система не была.

 

С моей, например, точки зрения, следовало бы отстранить от участия блоки партий, а списки сделать открытыми. Блоки у нас до неприличия лидерские. То есть выбирается не программа, а первое лицо списка.

 

Партии у нас тоже лидерские (чем «Батькивщина» принципиально отлична от БЮТа?), но имеют хоть какую-то видимость идеологичности. Я уже не говорю про партии, имеющие околонулевой рейтинг и потому страстно интересующиеся возможностью создавать блоки (тут тоже отметился Катеринчук). Кстати, о Партии регионов.

 

С одной стороны, замечание кого-то из экспертов о том, что она не вождистская, а системная, вызвало здоровый смех в студии. С другой стороны, заявление Пашинского о том, что ПР, дескать, скована бандитской дисциплиной, потому среди нет «тушек», вызвало удивление – куда им перебегать, если они при власти?

 

 В оппозицию что ли? А вот если бы сложилось иначе… Проходя перед президентскими выборами по улице Туровской в направлении бассейна «Водник» я неоднократно замечал там машины, принадлежащие не последним депутатам из фракции ПР (там наверное и последние были, просто я их не знаю не только по номерам машин, но и по фамилиям).

 

Так что стань президентом Тимошенко, «тушек» у нее было бы в достатке. Против открытых списков кажется никто не возражает – они даже в программе Януковича фигурировали (вместе с государственным статусом русского языка, о чем забыли вспомнить критики концепции из числа националистов). Что до демократичности закона, то признание или непризнание выборов демократичными зависит исключительно от того, какая политическая сила находится при власти.

 

Выборы 2007 года вообще находятся за пределами добра и зла, ибо нельзя всерьез говорить о «демократических выборах», которые прошли в результате государственного переворота. Точно также нельзя говорить о «третьем туре» выборов 2004 года как о выправлении недемократических искажений, внесенных вторым туром.

 

Но Запад счел, что во имя демократии и верховенства права на демократию и верховенство права можно наплевать… В условиях же Конституции 1996 года глубокого смысла именно в пропорциональной системе нет – можно было принять любую другую.

 

Пожалуй даже более интересной была бы чисто мажоритарная система, но тот же самый Запад вряд ли бы это одобрил (хотя в США, например, система чисто мажоритарная). Так или иначе, но смена избирательной системы с формальной точки зрения была оправдана. О политической ответственности.

 

 Очень проникновенно говорил об ответственности политиков Катеринчук. Он даже в раж вошел и стал кричать … И в этот самый момент злой я задал мерзкий вопрос – «а где ваша фракция в Киевсовете?». Кто не помнит – в 2008 году Катеринчук обещал, что за его депутатов не будет стыдно, и он очистит город от власти Черновецкого.

 

В результате депутаты от его блока вошли в «земельное большинство» Черновецкого (о неизбежности чего Катеринчука предупреждали), а фракцию пришлось распустить. Катеринчук гордо ответил, что он понес политическую ответственность – извинился перед киевлянами («я больше не буду»?).

 

Интересно, киевляне простили? Или они тоже «больше не будут»? Колесниченко же вещал о том, что ответственность за исход выборов несут все украинцы (из которых, собственно, и состоят избирательные комиссии), а потому все пройдет в соответствии с законом.

 

Учитывая, что Колесниченко задавали вопросы о лазейках для фальсификации выборов (в поиске которых особенно преуспел проф. Гарань, за что ему искреннее спасибо), выглядело все несколько куртуазно… В общем, мы вам тут результаты нарисуем, а вы будете нести за это ответственность. Политическую, а если надо будет кого-то показательно поймать, то и правовую.

 

Хотя сам посыл правильный (ибо мало кто из стоявших на Майдане хочет сейчас нести ответственность за деятельность Ющенко), но выражен он был предельно некорректно. А что, собственно обсуждалось?

 

Эфир прошел бодро и весело. Это и не удивительно, если учесть, что обсуждались вещи не только несерьезные, но и, собственно, несуществующие. На самом-то деле не так важно, какая будет избирательная система, и даже какая политическая сила придет к власти. Важно, какая программа будет исполняться властью.

 

А с выбором программ у нас не так густо. В 2004 году делался выбор как бы между партией крупного национального капитала и капитала компрадорского. В 2010 году Януковичу удалось выиграть на этом же противопоставлении, хотя в лагере Тимошенко представителей промышленного капитала тоже было в достатке.

 

Но сейчас, по мере продвижения Януковича в европейском направлении, видно, что принципиальной разницы между установками того и другого капитала нет. Отечественные капиталисты очарованы «европейскими перспективами» до потери чувства самосохранения.

 

Или, наоборот, чувство самосохранения подсказывает им, что попытки спонсировать ответственную внешнюю политику приведут к потере особняков в Лондоне и на Лазурном берегу… Альтернативные программы предлагают, пока, только коммунисты и «Свобода», но им придется очень постараться, чтобы их программы были восприняты всерьез (вне контекста борьбы за памятники), а сами они докажут способность действовать не взирая на интересы спонсоров (не думаю, что Ленин очень считался с интересами Саввы Морозова).

 

Именно поэтому обе партии сейчас все больше внимания уделяют социальной проблематике. Насколько успешным окажется этот ход – увидим на выборах.

 

Василий Стоякин, директор Центра политического маркетинга